Великоду́шие (калька с др.-греч. μεγαλοψυχία, «величие души») — добродетель, внешними проявлениями которой являются отсутствие злопамятства, снисходительность, готовность бескорыстно поступиться своими интересами во имя большей цели. Великодушие позволяет бороться против зависти и скупости[1].
У Аристотеля
правитьВ этике Аристотеля добродетель — это золотая середина между равно нежелательными крайностями. Великодушие потому помещено между тщеславием и малодушием, подобно тому как храбрость находится между безрассудством и трусостью, а щедрость — между расточительством и скупостью[2].
Некоторые российские авторы указывают на то, что др.-греч. μεγαλοψυχία у Аристотеля ближе не к русскому «великодушию», а к гордости, и предлагают переводить аристотелевский термин как «величавость»[3]. Этот предложенный Н.В. Брагинской термин, однако, не разделяется многими переводчиками. Так, Е. В. Карчагин и Д. Р. Яворский отмечают, что «образ объёма души наиболее точно передает содержание добродетели и порока»: для великой души успех и неудача — лишь маленькие эпизоды большой жизни, маленькая душа не может вместить многого и потому чрезмерно концентрируется на сиюминутной славе или позоре, выпячивает удачи и тяжело переживает неуспех[4].
В военном деле
правитьВоенное «измерение» великодушия (трактуемого как умеренность в отношении жажды славы и власти) требует проявления милосердия к побеждённым. Со средневековых времён продолжение агрессии по отношению к проигравшей стороне после окончания сражения не связывается с военной доблестью, а становится незаконным насилием, противоречащим христианскому понятию о справедливой войне[5]. Как сказал в 1170 году Раймон Толстый: «Без великодушия победа — плохое, зверское дело». В рыцарские времена к благородным соображениям примешивалась и коммерческая выгода; тот же Раймон Толстый продолжает: «выкуп за них [пленных] нам будет куда полезнее их смерти, так как позволит увеличить вознаграждение нашим воинам и даст пример благородного поведения». Уже к концу XII века выкуп пленных стал обыденным, а проявлением необычного великодушия считался отпуск пленника на свободу без выкупа[6].
П. Робинсон ассоциирует великодушие у военных с аристотелевским и считает его производным чести[7].
Связь со щедростью
правитьВеликодушие проявляется в отношениях между командирами и подчинёнными, хозяевами и работниками в том числе и в виде щедрости, это понятие восходит к дохристианским обычаям «правильных» отношений между вождём и его дружиной. Так, в средневековые времена великодушная награда за службу должна была быть выше просимого, покрывать более, чем непосредственные нужды подчинённого[1].
Примечания
править- ↑ 1 2 Кухтенкова, 2010, с. 223.
- ↑ Волкер, 2018, с. 197—198.
- ↑ Зубец, Ольга Прокофьевна. О гордости. // Этическая мысль 7 (2006).
- ↑ О добродетелях и пороках Архивная копия от 2 декабря 2018 на Wayback Machine, комментарий 9. // Verbum. 2017. № 19. с. 230.
- ↑ Кухтенкова, 2010, с. 221.
- ↑ Кухтенкова, 2010, с. 222.
- ↑ Robinson, Paul. Magnanimity and integrity as military virtues // Journal of Military Ethics 6.4 (2007): 259-269. (англ.)
Литература
править- великодушие // Толковый словарь Ушакова. / Д. Н. Ушаков. 1935—1940.
- Matthew D. Walker. с. 197-198 // Aristotle on the Uses of Contemplation. — Cambridge University Press, 2018. — P. 197-198. (англ.)
- Кухтенкова О. А. Рыцарская этика. Содержание понятия благородства в представлениях средневекового общества (XI-XIII века) // Вестник РХГА. — 2010. — № 2.
