После окончания Санкт-Петербургского университета в 1897 году Чичерин присоединился к императорской дипломатической службе. Впоследствии он стал активным участником революционного движения в России, но в 1904 году покинул свой пост, отрёкся от своих земельных владений и переехал в Берлин. Там его вступление в 1905 году в ряды меньшевиков РСДРП заложило основу для последующей долголетней партийной деятельности, в рамках которой он тесно сотрудничал с французскими социалистами и британским рабочим движением.
В период Первой мировой войны Георгий Чичерин принимал активное участие в пацифистской и благотворительной деятельности в Лондоне. В августе 1917 года англичане арестовали его, однако в январе 1918 года он был освобождён в рамках обмена на британского посла Джорджа Бьюкенена. После возврата в Россию Чичерин присоединился к большевикам и возобновил свою дипломатическую карьеру, участвуя в заключительном этапе переговоров по Брест-Литовскому мирному договору с Германией и впоследствии в мае 1918 года став наркомом иностранных дел РСФСР (с 1923 года — нарком иностранных дел СССР).
После заключения договоров, разрешающих территориальные и торговые споры, Чичерин возглавил советскую делегацию на Генэузской конференции 1922 года. Там он тайно заключил с Германией Рапалльский договор, устанавливающий нормальные торговые и дипломатические отношения между двумя странами и тем самым положивший конец дипломатической и экономической изоляции, наложенной на оба государства после Первой мировой войны.
Несмотря на то, что у Георгия Чичерина было незначительное влияние на определение внешней политики Советского Союза, он продолжал возглавлять её до своего вынужденного ухода в 1928 году из-за болезни. В 1930 году дипломат вышел на пенсию[7].
Родился в дворянской семье (из старинного русского дворянского рода Чичериных). Отец — Василий Николаевич Чичерин (1829—1882) — родной брат историка права Б. Н. Чичерина, дипломат, мать — баронесса Жоржина Егоровна Мейендорф (1836—1897), из остзейского дворянства, была внучкой, племянницей и двоюродной сестрой известных русских дипломатов Мейендорфов.
Родители Чичерина принадлежали к пиетистам и воспитывали его в том же духе. Главными впечатлениями детства Чичерина были постоянные молитвословия, совместное пение религиозных гимнов, чтение Библии вслух, вообще крайне экзальтированная атмосфера со взвинченными настроениями[8].
В 1884 поступил в Тамбовскую гимназию, через два года вместе с семьёй переехал в Петербург. В 1891 окончил с золотой медалью Петербургскую гимназию. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета (1891—1895 гг.).
В 1898 г. поступил на службу в Министерство иностранных дел, где был сотрудником также его отец, работал в архиве МИД. 10 сентября 1898 был назначен коллежским секретарём, в апреле 1901 — титулярным советником. В 1901 году вместе со своим непосредственным начальником Н. П. Павловым-Сильванским, С. А. Белокуровым и Н. В. Голицыным принял участие в написании «Очерка истории Министерства иностранных дел. 1802—1902 гг.». В первые годы XX века работал над написанием «Исторического очерка дипломатической деятельности А. М. Горчакова», оставшегося незавершённым[10].
С юных лет был эрудитом, полиглотом, прекрасно играл на рояле и обладал феноменальной памятью. Серьёзно интересовался европейским модернизмом, был одним из выдающихся пропагандистов творчества Вагнера, Моцарта и Ницше в России. Чичерин сыграл существенную роль в формировании кругозора своего друга Михаила Кузмина, их переписка — важный историко-культурный памятник. Одной из причин их дружбы явилось то, что оба они были гомосексуалами[11][12][13][14]. (В более поздние годы о гомосексуальности Чичерина, не бывшей секретом для всего Политбюро, упоминал секретарь Сталина Борис Бажанов)[15].
Одновременно начинается и его увлечение левыми политическими идеями, приведшее его после 1904 в лагерь меньшевиков.
В 1904 году Чичерин выехал в Германию в отпуск в связи с необходимостью поправить здоровье, формально оставаясь на службе в Министерстве иностранных дел.
Член РСДРП с 1905, входил в берлинскую секцию КЗО.
В 1907 году Чичерин был избран секретарём Заграничного центрального бюро РСДРП, в этой должности был на лондонском съезде. В это время Чичерин был близок к группе «Голоса Социал-Демократа».
В конце 1907 года Чичерин был арестован в Берлине, осуждён за пользование чужим паспортом, оштрафован и выслан из Пруссии. Некоторое время жил в Лейбене, близ Дрездена.
В 1914 году работал в Бельгии, откуда с началом Первой Мировой войны переехал в Лондон. Стал членом Британской социалистической партии, а также одним из организаторов и секретарём Комитета помощи русским политкаторжанам и ссыльнопоселенцам. Главной помощницей Чичерина в работе по комитету была радикальная суфражисткаМэри Бриджес-Адамс[англ.]. Официальной задачей комитета были сбор и пересылка денег революционерам, находившимся в российских тюрьмах, но под руководством Чичерина комитет постепенно превратился в политический орган, ведущий систематическую агитацию против российского правительства[16]. Штаб-квартирой комитета был дом на Лексхем Гарденс, 96 в районе Кенсингтон.
Во время войны придерживался распространённой в большевистской среде позиции пораженчества[прим. 1].
После Февральской революции в России занимался отправкой политэмигрантов в Россию. Русский поверенный в делах К. Д. Набоков, выполняя указания Временного правительства, содействовал этому, но Чичерина не любил и характеризовал его как «графомана» и «типичного дегенеративного фанатика»[17]. Дело в том, что Чичерин продолжал антивоенную агитацию и не реагировал на предупреждения британского правительства.
22 августа 1917 года был арестован британскими властями как представляющий угрозу для общественной безопасности и обороноспособности Королевства. После Октябрьской революции и двух нот наркома иностранных дел Троцкого британскому послу Бьюкенену был освобождён (3 января 1918). Прибыл в Петроград 19 января 1918 года[18].
«Чичерин — работник великолепный, добросовестнейший, умный, знающий. Таких людей надо ценить. Что его слабость — недостаток „командирства“, это не беда. Мало ли людей с обратной слабостью на свете!» — охарактеризовал Чичерина Ленин в июле 1918 года.
Подписал Брестский мир (3 марта1918 года). С 13 марта, после перехода Троцкого в военный наркомат, стал и. о. наркома иностранных дел, с 30 мая 1918 года — народный комиссар по иностранным делам. Внёс существенный вклад в выведение Советской России из международной изоляции.
В 1920 заключил мирный договор с Эстонией.
В 1921 году заключил договоры с Турцией, Ираном и Афганистаном. По этим договорам отдавалась вся российская собственность в этих странах, но не «бесплатно»: например, договор с Ираном предусматривал при необходимости обеспечения безопасности советских границ свободный ввод войск на его территорию, что и произошло в августе 1941 года. 23 октября 1921 года направил В.И. Ленину записку, в которой указал, что некоторые местные сотрудники ВЧК ссорили советское государство "по очереди со всеми державами", представители которых вошли "в район их действий"[19].
В 1923 году возглавлял советскую делегацию на Лозаннской конференции, где был определён послевоенный статус турецких проливов.
Подписал договоры СССР с Турцией (1925) и Ираном (1927).
Со своим заместителем Литвиновым, сменившим его на посту наркома иностранных дел СССР, Чичерин находился в натянутых отношениях[20][21][22][прим. 2].
Много болел. В августе 1928 написал заявление с просьбой освободить его от должности по состоянию здоровья, объясняя это тем, что предыдущее семимесячное заграничное лечение ему не помогло. Политбюро в отставке отказало, направив Чичерина на лечение в Берлин и назначив Литвинова исполняющим обязанности наркома. Вернулся из Германии в Москву Чичерин 6 января 1930 года[22].
С июля 1930 года на пенсии[прим. 3]. Незадолго до отставки закончил книгу о Моцарте и написал инструкцию своему преемнику, в которой предупреждал его о потенциальных проблемах на посту наркома:
Из наших, по известному, шутливому выражению, «внутренних врагов» первый — Коминтерн. До 1929 г. неприятностей с ним хоть и было бесконечно много, но в общем удавалось положение улаживать и преодолевать миллионы терзаний. Но с 1929 г. положение стало совершенно невыносимым, это смерть внешней политики… Особенно вредными и опасными были коминтерновские выступления наших руководящих товарищей и всякое обнаружение контактов между аппаратом и компартиями.
Следующий «внутренний враг», понятно, — ГПУ. … аресты иностранцев без согласования с нами вели к миллионам международных инцидентов, а иногда после многих лет оказывалось, что иностранца незаконно расстреляли (иностранцев нельзя казнить без суда), а нам ничего не было сообщено. … Ни одна полиция в мире не базировала бы дела на таких никчемных основах. Отсюда вечные скандалы. Ужасна система постоянных сплошных арестов всех частных знакомых инопосольств. Это обостряет все наши внешние отношения. Ещё хуже вечные попытки принудить или подговорить прислугу, швейцара, шофера посольства и т. д. под угрозой ареста сделаться осведомителями ГПУ. Это именно испортило более всего наши отношения с англомиссией до разрыва. … Об авантюрах заграничных агентов ГПУ писать нельзя.
…Ужасное безобразие — наше радиовещание. Когда во время германских стачек наша мощная радиостанция по-немецки призывает стачечников к борьбе, или когда она призывает немецких солдат к неповиновению,— это нечто недопустимое. Никакие международные отношения при таких условиях невозможны.
В 2022 году выпущенная почтовая марка из серии «История российской дипломатии», посвящённая 150-летию со дня рождения Г. В. Чичерина (1872–1936), государственного деятеля, дипломата.
Исторический очерк дипломатической деятельности А. М. Горчакова / Российская акад. наук, Отд-ние ист.-филологических наук, Ин-т всеобщей истории, Российский гос. ист. архив. — М.: Любимая Россия, 2009. — 550, [1] с. — ISBN 978-5-9607-0019-1
↑О пораженческих взглядах Чичерина писал в своих воспоминаниях И. М. Майский
…Как раз в этот момент Кропоткину принесли вечернюю газету. Он взглянул в неё и громко выругался.
— В чём дело? — невольно спросил я.
— Да вот опять на русском фронте неудачи!
Это послужило искрой. Сразу вспыхнул острый разговор. Г. В. Чичерин не без ехидства заметил:
— Неужели вы хотите победы русскому царизму?
— Майский И. М. Воспоминания советского посла. Книга 1. — М.: Наука, 1964. — С. 309.
Первыми вопросами на каждом заседании Политбюро обычно идут вопросы Наркоминдела. Обычно присутствует нарком Чичерин и его заместитель Литвинов. …
Чичерин и Литвинов ненавидят друг друга ярой ненавистью. Не проходит и месяца, чтобы я [не] получил «строго секретно, только членам Политбюро» докладной записки и от одного, и от другого. Чичерин в этих записках жалуется, что Литвинов — совершенный хам и невежда, грубое и грязное животное, допускать которое к дипломатической работе является несомненной ошибкой. Литвинов пишет, что Чичерин — педераст, идиот и маньяк, ненормальный субъект, работающий только по ночам, чем дезорганизует работу наркомата; к этому Литвинов прибавляет живописные детали насчёт того, что всю ночь у дверей кабинета Чичерина стоит на страже красноармеец из войск внутренней охраны ГПУ, которого начальство подбирает так, что за добродетель его можно не беспокоиться. Члены Политбюро читают эти записки, улыбаются, и дальше этого дело не идёт.
Не любил Молотов и Чичерина. Именно он убедил Сталина убрать Чичерина. Да и самого Сталина Чичерин не устраивал. Жаль, что опыт и знания этого человека не были полностью использованы. Он мог бы остаться хотя бы заместителем наркома или консультантом при Наркоминделе. Вместо этого Чичерин в одиночестве сидел на даче на Клязьме, играл на рояле и преждевременно умер от меланхолии и бездеятельности.
↑My Cousin, Foreign Commissar Chicherin. Baron Alexander Meyendorff // The Russian Review, Vol. 30, No. 2 (Apr., 1971), pp. 173—178
↑Борис Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина.
↑Майский И. М. Воспоминания советского посла. Книга 1. — М.: Наука, 1964. — С. 269.
↑О’Коннор Т. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918—1930 гг. / Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1991. — С. 73.
↑О’Коннор Т. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918—1930 гг. / Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1991. — С. 75—76.
↑Соловьев С.М. Ликвидация ВЧК: косметическая или кардинальная реформа? // Становление советской государственности: выбор пути и его последствия: Материалы XIV Международной научной конференции. Екатеринбург, 22 — 25 июня 2022 г. — М.: Политическая энциклопедия, Президентский центр Б. Н. Ельцина, 2022. — С. 316.
↑Козлов А. В., Савёлов И. И., Салихов А. Ш. «Прошу оформить получение мной ордена Красного Знамени Монгольской Народной Республики, отдать об этом в приказе». Награждение граждан РСФСР (СССР) иностранными наградами в 1921—1935 гг. // Военно-исторический журнал. — 2024. — № 1. — С. 103.
О’Коннор Т. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918—1930 гг. = Diplomacy and Revolution: G. V. Chicherin and Soviet Foreign Affairs, 1918—1930. / Общ. ред. Ю. С. Борисова, Послесл. И. М. Труша; [Пер. с англ. А. Л. Величанского.] — М.: Прогресс, 1991. — 320 с.
Мирзоян Г. Израсходованный человек // Эксперт. — 2011. — № 30—31 (764), 1—14 августа. — С. 63—67.
Томас Л. Я.[нем.] Жизнь Г. В. Чичерина. / Российская акад. наук, Отд-ние ист.-филологических наук, Ин-т всеобщ. истории [и др.]. — М. : Собрание, 2010. — 279 с. ISBN 978-5-9606-0093-4
Горохов И.М., Замятин Л.М., Земсков И.Н. Г. В. Чичерин - дипломат советской школы (рус.) / под ред. А.А. Громыко. — 2-е изд. — М.: Издательство политической литературы, 1974. — 222 с. — 100 000 экз.
Медиафайлы на Викискладе.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.svg){kind=small}
.jpg)
,_People%27s_Commissar_for_Foreign_Affairs_(Birth_Centenary)).jpg)